Основные ориентиры государственной политики в сфере защиты детства — сохранение кровной семьи для ребенка и обеспечение приоритета семейного воспитания детей, утративших родительское попечение – открыли реальную возможность обрести семью тем, у кого раньше шансы на это были ничтожно малы: детям с различными генетическими заболеваниями и тяжелыми множественными нарушениями развития. К их числу относятся и дети с синдромом Дауна, с самого рождения попавшие в сиротскую систему.
Истории многих семей, взявших на себя заботу о детях и подростках с лишней хромосомой, вдохновляют и радуют: в домашней обстановке сироты расцветают на глазах и демонстрируют такие скачки в развитии, которых от них никто не ждал.
Однако не все так однозначно. Любой ребенок в той или иной мере беззащитен в мире взрослых. Ребенок-сирота с инвалидностью, который зачастую и сказать-то о своем состоянии ничего не может, беззащитен и зависим от доброй воли своих опекунов в крайней степени. Можно ли считать, что в нашей стране выстроена надежная система защиты его интересов? Пожалуй, нет.
В последние годы в России отмечается увеличение числа детей, передаваемых на возмездную опеку, и сокращение числа сирот, устраиваемых на безвозмездную опеку. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить статистические сведения, опубликованные на официальном сайте Министерства просвещения РФ. Так, согласно этим сведениям, в 2015 году в нашей стране на безвозмездную опеку было передано 249966 детей в возрасте до 18 лет, а на возмездную – 150019. В 2019 году эти показатели составили, соответственно, 203660 человек и 176463 человека. (Более подробные данные можно найти в отчетах по ссылке https://edu.gov.ru/activity/statistics/guardianship)
И хотя сама по себе тенденция увеличения численности профессиональных приемных родителей, получающих оплату за свои услуги по воспитанию сирот, не плоха и не хороша, нельзя забывать, что она напрямую связана с ростом материального стимулирования. А значит, возникают предсказуемые и неизбежные риски по части добросовестности исполнения «мамами на зарплате» своих обязанностей.
«Надо же, ребенок третий год в семье, а его только привели к логопеду! Что раньше-то удерживало?» – «А зачем? Ребенок же приемный. Главное, что государство деньги платит за опеку. Ничего личного, просто бизнес!» С недавнего времени такие или похожие диалоги между специалистами, оказывающими коррекционную помощь детям с синдромом Дауна, перестали быть редкостью. Но как бы ни откровенничали педагоги-дефектологи между собой, до тех пор, пока любые заявления о несостоятельности приемных родителей могут привести лишь к возврату ребенка в государственное учреждение, они не решатся заявлять о замеченных проблемах публично.
«Не знаю, как вы собираетесь освещать такую деликатнейшую тему в журнале», – заметила в ответ на вопрос о проблемах воспитания детей с синдромом Дауна в приемных семьях М. Л. Семенович – известный московский специалист в области коррекционной педагогики, психолого-медико-педагогического сопровождения образования и современных методов и технологий обучения детей с ограниченными возможностями здоровья. «Нужно сто раз взвесить, говорить ли публично о негативных явлениях семейного устройства детей с синдромом Дауна, – считает она. – Здесь – палка о двух концах. С одной стороны, мы противники формального, показного отношения приемных родителей к своим обязанностям. С другой стороны – хотим, чтобы дети с синдромом Дауна и другими нарушениями попадали в приемные семьи, потому что в любом случае это лучше, нежели пребывание в интернате. Хорошо известно, какая статистика была в прошлом: до 50 % детей с синдромом Дауна, от которых матери отказались сразу после рождения, погибали в “Домах малютки” на первом году жизни – именно потому, что им больше, чем другим детям, необходима забота близкого взрослого».
В то же время М. Л. Семенович признает: в ситуации, при которой есть все условия, позволяющие относиться к профессиональному родительству как к коммерческому проекту, очень важен контроль за тем, как ребенок развивается в приемной семье. И, к сожалению, существующий порядок контроля со стороны государственных органов опеки оставляет достаточно лазеек для формализма и недобросовестности. «Не хорошо написанный отчет – показатель эффективной модели семейного устройства, а то, насколько на самом деле мама заинтересована в развитии детей, – подчеркивает Марина Львовна. – Красиво говорить о «солнечных» детях, красиво их одевать и публиковать в соцсетях красивые фотографии – это еще далеко не всё. Самое главное – в них нужно вкладываться душой, с ними нужно очень много заниматься. Да, уровень включенности приемного родителя не измеришь градусником, как температуру, но его и не скроешь. Это видно из регулярной педагогической практики. Если приемная семья смогла восполнить зияющую рану недолюбленности, напитала ребенка теплотой и заботой, он начинает доверять миру. В противном случае ребенок будет замкнут, агрессивен, несчастен».
Давайте признаем: педагог в школе, специалист развивающего центра, сотрудник некоммерческой организации, регулярно оказывающий помощь приемной семье, – у всех у них гораздо больше реальных возможностей отслеживать объективную картину развития ребенка и уровня включенности приемных родителей в этот процесс, чем у государственных органов опеки и попечительства. Но при этом – ни малейшего права требовать от опекуна выполнения рекомендаций профессионалов.
В настоящее время решение этого противоречия в рамках правового поля предполагает лишь один возможный вариант действий: поделиться своими опасениями по поводу компетентности приемных родителей с органами опеки. Однако все мы знаем: действовать таким образом – значит создавать серьезную угрозу возвращения ребенка в казенное учреждение. И пока никаких альтернативных вариантов этому нет, заставить специалистов помогающих профессий жаловаться в госорганы может только замеченное ими прямое насилие над ребенком в приемной семье.
Итак, вот он, замкнутый круг: проблема есть, но говорить о ней официально – опасно, а пока проблема фактически табуирована, то ее как бы и нет…
Еще один замкнутый круг образуется даже раньше – на этапе принятия решения об установлении опеки над ребенком. Специалисты, занимающиеся подготовкой кандидатов в приемные родители (а это прежде всего психологи, которые взаимодействуют со слушателями ШПР в течение многих часов, внимательно наблюдают за ними, изучают их мотивы, жизненные установки и т. д.), готовы самым активным образом участвовать в принятии таких решений. Но, судя по имеющейся практике, их мнение (на законном основании!) может быть как учтено, так и полностью проигнорировано.
Вероятно, разорвать эти круги мог бы пока отсутствующий в нашей стране институт распределенной опеки. Если говорить о нем совсем уж в общих чертах, то его преимущество в том, что он позволяет быть опекунами над одним человеком нескольким физическим и юридическим лицам, в том числе НКО. Таким образом, решения относительно жизни этого человека будут приниматься коллегиально, и он сможет в большей степени рассчитывать на защиту своих прав.
Сейчас о необходимости распределенной опеки говорят только применительно к недееспособным или частично дееспособным гражданам, находящимся в психоневрологических интернатах. На самом деле, она помогла бы минимизировать риски и при назначении опеки над детьми с генетическими заболеваниями и тяжелыми множественными нарушениями развития. Даже при росте материального стимулирования опекунов очередь из приемных родителей за такими детьми не стоит. И если появляется кандидат, который не очень-то внушает доверие, но формально подходит на эту роль, специалистам по семейному устройству приходится принимать высокий риск, понимая, что другой кандидат может не прийти никогда. При этом каждый раз остается открытым вопрос: поступили ли они во благо ребенка или, наоборот, обрекли его на продолжение депривации, только при других условиях. Распределенная опека и, соответственно, распределенная ответственность позволили бы с меньшими рисками принимать такие решения. Специалисты по семейному устройству знали бы: если что-то пойдет не так в приемной семье, есть инструменты, позволяющие не допустить пренебрежение интересами ребенка.
Но чтобы институт распределенной опеки заработал, нужен соответствующий закон. Его проект был внесен в Госдуму еще в 2015 году. В 2016 году законопроект был одобрен профильным комитетом по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству и принят в первом чтении. Он получил заключение Правительства Российской Федерации, есть и положительное заключение Общественной палаты при Правительстве РФ. Ряд замечаний к законопроекту был сделан, но они не принципиальные и, по мнению многих компетентных экспертов, могут быть устранены. Однако на дворе уже 2020-й, а никаких продвижений этого законопроекта так и нет.
Так что же – молчать и ждать или говорить и действовать? Ведь возможность если не полностью исключить издержки коммерциализации в сфере опеки и попечительства, то хотя бы отчасти застраховаться от них существует уже сегодня. Такая возможность реальнее всего «на входе» в проекты приемного родительства. Это более тщательная и самое главное – неформальная подготовка приемных семей.
«Хорошо, если обучение кандидатов в приемные родители будет тренинговое, а может быть, даже оценочное, – считает М. Л. Семенович. – И чтобы у тех специалистов, которые этим занимаются, была возможность высказать свое мнение о готовности семьи принять особого ребенка. Законодательно нужно закрепить право специалистов по подготовке приемных родителей влиять на конечное решение об установлении опеки».
В декабре 2019 года во время ежегодной встречи Владимира Путина с членами президентского Совета по правам человека ему были переданы предложения благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» по реформированию системы опеки и семейного устройства людей, оставшихся без попечения родителей. В этом документе в числе прочего говорится о необходимости уделять больше внимания подготовке приемных семей. По мнению его авторов, потенциальные усыновители и опекуны должны проходить полноценное обследование у психиатра, а не краткую проверку. Подготовка людей, готовых принять ребенка в семью, должна различаться в зависимости от того, планируется ли его устройство как временное или как постоянное. Подготовку опекунов также нужно варьировать в зависимости от особенностей ребенка — его возраста, здоровья и так далее.
В фонде не стали дожидаться, когда (и если!) его инициативы в сфере опеки и попечительства получат законодательную поддержку и распространение, и начали предпринимать все от них зависящее задолго до этого. Одна из успешно действующих программ фонда – школа приемных родителей «Дети в семье» – это не только общий курс подготовки, состоящий из 23 занятий, но и краткосрочные тематические модули. В том числе модуль, который включает в себя изучение различных аспектов, связанных с семейным устройством детей с ограниченными возможностями здоровья. В разработке этого модуля участвовали авторитетные специалисты, в первую очередь – педагоги и психологи, а также врачи. На занятиях кандидатам в приемные родители предлагаются интерактивные лекции, практика и тренинги.
В феврале 2020 года сотрудники фонда А. Ю. Синкевич и Н. В. Гусарова провели семинар «Подготовка семей к приему детей с ОВЗ», на котором подробно рассказали об этом тематическом модуле. Участниками семинара могли стать специалисты, работающие в сфере защиты детства, психологи, которые ведут занятия в школах приемных родителей, и сотрудники служб сопровождения приемных семей.
Ведущие семинара не только заострили внимание слушателей на наиболее важных проблемах приемного родительства, но и предложили им много важных аналитических выводов, которые, учитывая опыт работы фонда, безусловно, заслуживают того, чтобы к ним прислушаться. Один из таких выводов – о том, что для приема в семью детей с ОВЗ обычных компетенций приемных родителей может быть недостаточно и что тут нужен профессиональный родитель-эксперт, у которого есть все необходимые ресурсы, знания и навыки.
Если подходить к вопросу опеки над сиротами с ОВЗ с этой позиции, то все становится на свои места: любой профессии надо учиться, и профессии приемного родителя – тоже. И если во всех других случаях успеваемость каждого обучающегося оценивается, а по окончании обучения ему присваивается квалификационная категория, то почему здесь должно быть как-то иначе? Другой вопрос, что ни в одном среднем или высшем учебном заведении не обучают по специальности «приемная мама». Хотя бы отчасти восполнить этот пробел и призван тематический модуль, о котором шла речь на семинаре.
По словам Н. В. Гусаровой – ведущего тренера этого тематического модуля, социального психолога программы «Близкие люди», – модуль состоит из девяти занятий (32 часа) и охватывает многие значимые темы.
«Требование к слушателям – прохождение базового курса ШПР, – отметила Н. В. Гусарова. – Главное, к чему мы стремимся – дать больше практической информации». С этой целью слушателям модуля предоставляется возможность взаимодействовать со многими приглашенными специалистами, и все они – из числа лучших: психиатр, нейропсихолог, специалист по поведенческим нарушениям и другие.
«Обучение снимает много вопросов, напряжения, тревоги, делает кандидатов в приемные родители более устойчивыми и помогает принять более качественные решения», – считает Н. В. Гусарова.
Информация, которой поделилась с участниками семинара координатор проекта «Близкие люди» А. Ю. Синкевич, позволила оценить серьезность проблем, могущих возникнуть у приемных родителей особых детей. И еще раз убедиться: уровень и количество этих проблем таковы, что даже при самых бескорыстных намерениях и самом жгучем желании не каждый способен стать опорой особому ребенку. По словам Алены Юрьевны, самое важное в подготовке кандидатов – научить их оценивать те риски, с которыми им придется столкнуться. Не всегда можно полностью описать их, дать точные ответы. Некоторые риски будут не настолько очевидными, как кажется на первый взгляд. Поэтому особенно важно знать, на что необходимо обратить внимание, и адекватно оценить свои возможности.
Имея большой опыт сопровождения приемных семей, в которых воспитываются дети с серьезными хроническими заболеваниями и врожденными пороками, специалисты фонда видят проблему комплексно, с разных сторон. Они сформулировали ряд ключевых вопросов, которые помогут кандидатам определить, достаточно ли у них ресурсов, чтобы стать приемными родителями ребенка с ОВЗ.
А. Ю. Синкевич рассказала участникам семинара, о каких психологических, социальных и медицинских проблемах приемного ребенка специалисты информируют слушателей школы приемных родителей, как помогают сформулировать приоритеты и задачи воспитания ребенка с ОВЗ при сопровождении приемных семей.
«Очень полезный, грамотно составленный тематический модуль!», – делились своими впечатлениями по окончании семинара многие его участники. В то же время ведущие семинара, отвечая на вопрос, насколько востребован их опыт, вынуждены были признать: запросов на методические разработки фонда в области подготовки кандидатов в приемные родители детей с ОВЗ пока довольно мало. Впрочем, даже если бы их было в разы больше, для сколько-нибудь масштабных изменений ситуации в сфере семейного устройства детей-сирот с ограниченными возможностями здоровья этого недостаточно, тут необходимы системные решения.
С этим, конечно же, не поспоришь. И все же профессиональное сообщество – тоже немалая сила. Способствуя более широкому распространению опыта фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» по подготовке кандидатов в приемные родители детей с ОВЗ, можно не только более надежно вооружить необходимыми знаниями людей, намеренных взять на себя заботу о детях-инвалидах, но и выявить тех, кто не готов к этой непростой миссии.
