Главная / Электронная библиотека / Инклюзия начинается с учителя
Чтобы продолжить просмотр материалов Электронной библиотеки, вам необходимо зарегистрироваться или авторизоваться
4212

Инклюзия начинается с учителя

Описание:

В интервью с начальником отдела сопровождения реализации ФГОС Городского психолого-педагогического центра Департамента образования г. Москвы Ольгой Егуповой идет речь о том, какие специалисты в настоящее время задействованы в обеспечении инклюзивного обучения детей с особыми образовательными потребностями, а также о том, где эти специалисты могут получить поддержку в вопросах организации и методического сопровождения образовательной инклюзии.

Городской психолого-педагогический центр Департамента образования и науки г. Москвы – важное звено в системе московского образования. Центр объединяет лучшие психолого-педагогические практики, и в настоящее время именно здесь столичные образовательные организации и отдельные специалисты (учителя, воспитатели, педагоги-психологи, логопеды, дефектологи, социальные педагоги) могут получить поддержку в вопросах организации и методического сопровождения инклюзивного обучения детей с особыми образовательными потребностями.

В свою очередь специалисты центра имеют возможность проанализировать не только уровень профессиональной готовности специалистов системы образования к работе в условиях образовательной инклюзии, но и проблему кадрового обеспечения инклюзивного образования. Об этом мы поговорили с ОЛЬГОЙ ЕГУПОВОЙ – начальником отдела сопровождения реализации ФГОС Городского психолого-педагогического центра Департамента образования и науки г. Москвы.

– Ольга Владимировна, какие специалисты в настоящее время задействованы в обеспечении инклюзивного обучения детей с особыми образовательными потребностями?

– При подборе специалистов для обучения особого ребенка в дошкольном отделении, в начальной школе либо уже в старших классах мы в первую очередь отталкиваемся от заключения психолого-медико-педагогической комиссии (ПМПК). Потому что именно этот документ определяет все те специальные условия, которые должны быть созданы для ребенка в образовательной организации. Один из пунктов заключения ПМПК как раз содержит рекомендации для школы о том, какие специалисты должны сопровождать ребенка и по каким направлениям должна быть выстроена их деятельность. Так, при обучении детей с синдромом Дауна, как правило, рекомендуется комплексный подход, который обеспечивают педагог-психолог, логопед, дефектолог. Очень часто таким детям назначается тьютор. Причем он в данном случае выполняет роль не столько индивидуального сопровождающего на уроке, сколько специалиста, который координирует взаимодействие всех участников образовательного процесса, для того чтобы индивидуализировать и максимально эффективно выстроить образовательный маршрут особого ребенка.

– То есть тьютор берет на себя роль координатора по инклюзии?

– К сожалению, хотя о координаторе сейчас много говорится в профессиональном сообществе, такой штатной единицы в образовательных учреждениях нет. А вот штатная единица тьютора предусмотрена, и в его профстандарте перечислено много компетенций, которые направлены на координацию и выстраивание процесса обучения ребенка с особыми образовательными потребностями.

– Но ведь у одного тьютора на сопровождении может быть максимум 5–6 таких детей, а то и вовсе только один. А если в школе их больше, то тьюторов будет несколько. Кто координирует их работу?

– Если школа не первый год идет по пути инклюзивного образования и особых детей там уже достаточно много (боль­ше 6 или даже больше 10 человек), то тогда помимо отдельных специалистов, которые необходимы ребенку, там должна появиться служба психолого-педагогического и социального сопровождения. Руководитель этой службы как раз и координирует работу ее сотрудников, в том числе тьюторов. Кроме тьютора и руководителя службы психолого-педагогического сопровождения, обязанности координатора по инклюзивному образованию может выполнять методист, а также заместитель директора с соответствующим функционалом.

Получается такая пирамида: если в школе всего несколько особых детей, то за составление индивидуального образовательного маршрута для каждого из них, подбор специальных методов адаптации учебного материала, выстраивание траектории посещения занятий отвечает тьютор. Если особых учеников становится больше, то общую координацию работы всех тьюторов и других специалистов осуществляет руководитель службы психолого-педагогического и социального сопровождения. А следующий уровень – наличие в школе заместителя директора по вопросам инклюзии.

– В Москве сейчас реализуется масштабный городской проект «Ресурсная школа – территория успеха для каждого». Какие модели инклюзивного обучения используют его участники?

– В этом проекте задействована 61 московская школа. Среди них есть такие, в которых действуют крупные психо­лого-педагогические службы с большим количеством специалистов. Но, правда, там и особых учеников много. При этом школы продолжают оставаться инклюзивными, в них реализуются разные модели включения детей с ОВЗ в образовательный процесс. Это и отдельные коррекционные классы в рамках общеобразовательной школы, и отдельные структурные подразделения, где учатся только особые дети, тесно взаимодействующие со своими нормотипичными сверстниками в рамках внеурочной деятельности, что способствует социальной инклюзии. Есть инклюзивные классы, в которые включены особые дети, если они могут при поддержке специалистов учиться вместе со своими сверстниками.

Кроме того, в проекте «Ресурсная школа – территория успеха для каждого» задействованы школы, которые только-только включились в инклюзию. Конечно же, у них нет таких мощных психолого-педагогических служб, а есть лишь отдельные специалисты, которые помогают особым детям и несут ответственность за то, чтобы для каждого ребенка был правильно выстроен его индивидуальный образовательный маршрут.

Безусловно, таким школам нужно помогать. Ведь помимо отдельных специалистов, которые умеют заниматься с особыми детьми, нужен комплексный подход к организации инклюзии. Без него школа будет скорее напоминать хорошую поликлинику, где хоть и есть разные врачи, но они очень редко встречаются друг с другом и не видят проблем конкретного ребенка в целом. К сожалению, так бывает и в школе: каждый специалист видит проблемы ученика со своей стороны и может не учитывать каких-то возможностей ребенка, его сильных сторон, на которые можно опереться, выстраивая для него программу обучения и социализации. Для синтеза точек зрения разных специалистов и выработки единого понимания ситуации по тому или иному ребенку в школе должен действовать психолого-педагогический консилиум. Это место встречи специалистов, где каждый из них может со своей профессиональной точки зрения рассказать другим, что он видит в ребенке, и вместе обсудить логику его сопровождения при обучении.

– Давайте вернемся к первому шагу на пути школы к инклюзии – привлечению необходимых специалистов. Допустим, в образовательной организации никогда не было особых детей и вот стало известно, что в будущем учебном году такой ребенок появится. Какими должны быть первые действия администрации школы и педагогов?

– В первую очередь школа должна понимать, что ответственность за реализацию рекомендаций психолого-медико-педагогической комиссии несет образовательная организация и непосредственно ее директор. Поэтому все необходимые ребенку специальные условия, которые рекомендовала комиссия, школой должны быть обеспечены. И очень часто как раз первый шаг – это включение в штатное расписание должностей необходимых специалистов. Если в школе нет какого-то специалиста, она может принять его к себе в штат либо заключить договор сетевой формы реализации образовательной программы. Приведу в пример Москву. Ели в школе нет необходимых специалистов, то она обращается к нам, в Городской психолого-педагогический центр Департамента образования города Москвы. Между учреждениями заключается договор, определяется совместно со школой и в соответствии с рекомендациями ПМПК необходимый объем занятий для ребенка, их направленность, составляется удобное для семьи расписание занятий. И сотрудники центра как равноправные члены междисциплинарной команды принимают участие в работе с ребенком: организуют индивидуальные или групповые занятия, участвуют в педагогических советах и психолого-педагогических консилиумах, встречаются с родителями, вместе с учителем и другими специалистами разрабатывают стратегию включения ребенка в урок и многое другое. Потому что отсутствие специалиста не должно стать препятствием для выполнения рекомендаций ПМПК, а уж тем более барьером для обучения ребенка и создания для него необходимых условий получения образования.

В других регионах задачи ресурсного центра может выполнять какое-то другое учреждение. Очень часто это бывшие специальные коррекционные школы.

– Когда мы говорим об этом теоретически, всё выходит гладко. Почему же так много трудностей возникает на практике? Почему так много жалоб родителей на то, что они не могут отдать особого ребенка в школу рядом с домом, что их «выпихивают» на домашнее обучение?

– Всегда приходится учитывать влияние человеческого фактора. Хорошо, что сейчас есть прогрессивные законы, которые открывают большие возможности перед образовательными учреждениями. Но мы же понимаем, что в школах работают живые люди. И не все учителя готовы видеть в своем классе особого ребенка. Тем более – ребенка с интеллектуальными проблемами, заметно отличающегося от тех школьников, с которыми учитель привык работать.

У учителя всегда две позиции: личная (человеческая) и профессиональная. Наверное, в рамках своей личной позиции, определенных морально-этических качеств, он может не принимать такого ребенка, потому что не понимает и боится его. Но как профессионал он обязан понимать, что все дети, независимо от своих особенностей, имеют одинаковые права на получение качественного образования, и что он должен выбрать из своего педагогического арсенала ту методику и ту технологию, которые сработают и позволят особому ребенку быть успешным. И очень важно, что победит человеческие качества или профессионализм. К сожалению, часто профессиональная позиция проигрывает позиции человеческой. Здесь-то как раз и начинается то, что особому ребенку вроде бы и разрешают сидеть в классе, но всячески дают понять, что лучше бы его там не было. И другие дети в классе считывают эту позицию учителя или воспитателя и также демонстрируют негативное отношение к тому, кто не такой, как они.

Конечно, хорошо бы, чтобы у нас сложилось новое поколение учителей. Но это не может произойти ни за год, ни за два. Мировая практика показывает, что европейские страны шли к инклюзивному образованию длительное время – 20–25 лет. Россия же только-только приступила к этому пути: всего 6 лет прошло с момента принятия нового закона об образовании.

– Крупные города сделали большие шаги к инклюзивному образованию, потому что там мощные родительские сообщества, которые отстаивают права своих детей. Там есть определенный потенциал – как научный, профессиональный, так и финансовый. В маленьких городах, расположенных далеко от мегаполисов, инклюзивные процессы в образовании протекают совсем по-другому. Там очень часто предлагают родителям особого ребенка отдать его в интернат, который может быть расположен далеко от места жительства, но имеет нужную специализацию. Потому что поблизости нет ни нужных специалистов, ни коррекционного образовательного учреждения, которое могло бы помочь включить ребенка с ОВЗ в образовательный процесс в обычной школе. Что же, ситуация, получается, безвыходная?

– Выход есть, но он целиком и полностью зависит от личности педагога. Это звучит банально, но в таких случаях мы советуем родителям выбирать не школу, а учителя. Хорошую первую учительницу, которая просто примет особого ребенка, а потом уже, приняв его, такого непохожего на остальных, подберет к нему «золотой ключик». Она будет сама искать в Интернете обзоры современных методик обучения, будет читать об особенностях такого ребенка, сама найдет ресурсные центры, куда можно позвонить, спросить, получить профессиональный совет. Она пойдет на курсы повышения квалификации, даже если они расположены не рядом с домом, или воспользуется дистанционными технологиями, которые нам помогают учиться в любой точке РФ.

– Какие трудности чаще всего возникают на практике при реализации инклюзии?

– О первой трудности мы уже поговорили: очень часто коллеги спотыкаются о то, что нет нужных специалистов. Вторая проблема: когда школа становится по-настоящему инклюзивной, она делается очень привлекательной для родителей. И в эту школу хотят попасть все семьи, которые имеют особенного ребенка. В этом случае мы рискуем нарушить правильное соотношение нормотипичных учащихся и детей с особыми образовательными потребностями. Последних должно быть не более 20–30 % от общего количества учеников, и тогда инклюзия будет здоровой. Иначе школа начнет постепенно переходить в разряд коррекционных.

Третий довольно распространенный недостаток – когда специалисты хорошо работают по одному, но нет в коллективе человека, который был бы способен возглавить их деятельность, стать тем самым координатором по инклюзии, который сможет так организовать процесс, чтобы всё работало на пользу каждого ребенка: и грамотно составленное расписание, и дополнительные занятия, и кружковая работа, и возможность для специалистов постоянно повышать свою квалификацию, и многое другое.

– Что конкретно должно входить в обязанности координатора по инклюзии? Участвует ли этот специалист в составлении индивидуальных программ, адаптированных для каждого особого ученика?

– Да, координатор понимает, как это делается, и принимает участие в разработке адаптированных программ. Он помогает специалистам выстроить школьное расписание, чтобы было понятно, какой ребенок на какой урок идет, как организуется его урочное и внеурочное время. Также координатор взаимодействует с психолого-медико-педагогической комиссией и способствует тому, чтобы в зависимости от необходимой ребенку поддержки был вовремя изменен вариант адаптированной программы. Поэтому координатор должен обладать и управленческими компетенциями, и лидерскими качествами, и в то же время он должен быть профессионалом в специальной педагогике. Хорошо, когда это дефектолог, логопед или психолог, имеющие большой багаж знаний в области специального образования.

– Что делает координатор по инклюзивному образованию в том случае, если в школу поступил новый ребенок с ОВЗ, а в педагогическом коллективе нет специалистов, необходимых конкретно этому ребенку?

– Поскольку координатор по инклюзии – это управленец, член административной команды, то он может выступать с предложениями о включении в штатное расписание того или иного сотрудника. Он обращается к директору с обоснованным предложением, почему в конкретной ситуации нужен, например, тьютор или учитель-дефектолог. Причем это конструктивное, конкретное предложение: для разговора с директором координатор изучает, какие ресурсы есть в городе и регионе для того, чтобы привлечь того или иного специалиста, какие возможны варианты, чтобы преодолеть имеющиеся кадровые проблемы и правильно выполнить рекомендации ПМПК. И когда он обращается к администрации школы, он уже приносит с собой некий план решения проблем.

– Хотелось бы познакомиться с реальными примерами удачного решения практических проблем, связанных с организацией инклюзивного образовательного процесса.

– Очень здорово сейчас во многих школах работает технология ресурсной зоны или ресурсного класса. Она применяется на первых порах, когда дети только пришли в школу и им требуется очень мощное сопровождение. Эти дети объединяются в отдельный коллектив, с которым работает большое количество специалистов. По факту это ученики обычных классов, только в определенный период они учатся в отдельном кабинете. Для каждого ребенка выстраивается свое расписание, свой образовательный маршрут, определяется, на какие уроки он подключается к обычному классу, на какой промежуток времени, обязательно учитываются его интересы и ресурсы. Со временем степень поддержки особого ребенка становится все меньше, он все больше времени проводит в обычном классе. И однажды ресурсный класс как таковой просто обнуляется, потому что все особые дети из этого класса становятся полноценными учениками обычных классов. Время, которое специалисты тратят в течение первого года при обучении особого ребенка, компенсируется тем, что постепенно непроработанных вопросов становится всё меньше и уровень необходимой поддержки снижается. Обычные сверстники учатся взаимодействию и толерантности, складывается дружный детский коллектив. Учитель, когда к нему на урок дозированно и с поддержкой приходит особый ученик, также испытывает меньше стресса, научается с ним взаимодействовать, и это перестает быть для него какой-то проблемой. Вот эта технология сейчас отлично работает во многих школах. Я бы сказала, что она самая передовая и самая успешная.

Что же касается подбора специалистов для работы в ресурсном классе, то главное, что учителями там являются специальные педагоги. Потому что на первых порах только они могут выделить общее для всех детей в классе содержание образования и при этом адаптировать его, с учетом имеющихся ресурсов и особенностей, для каждого конкретного ребенка. Более конкретно сказать трудно, поскольку обычно каждая школа при подборе специалистов отталкивается от своих возможностей и от особых образовательных потребностей детей, которые пришли в этот класс. Поскольку сейчас нет однозначного правила, что должно быть вот так и больше никак, то очень многое определяют возможности образовательной организации, и даже не столько возможности, сколь­ко желание стать на путь инклюзивного образования.

– Если особых детей в школе несколько, то из них формируется ресурсный класс. А если такой ученик всего один?

– В этом случае мы можем воспользоваться таким лайфхаком, как технология очно-заочного обучения. Это когда часть уроков ребенок посещает в классе (с поддержкой), часть – занимается тет-а-тет с учителем, а какую-то часть – дома, вместе с мамой. При этом он – ученик школы. Для него составляется гибкое расписание, которое пересматривается раз в четверть с учетом успехов ребенка. И постепенно учебных дисциплин, которые он осваивает вместе со всем классом, становится все больше.

На очно-заочную форму обучения ребенок может быть переведен и в середине года, если мы видим, что у него начались определенные проблемы со здоровьем, ухудшилось поведение или возникли еще какие-то трудности. Когда состояние ребенка нормализуется, он опять будет постепенно возвращен в класс. Это тоже очень хорошо работает, главное – правильно всё организовать.

– Как эффективнее всего помочь педагогу, который раньше не работал с особыми детьми, включиться в эту работу?

– Вначале, конечно, необходима теоретическая подготовка. Да, нужно почитать, узнать, послушать, посмотреть, что же такое особый ребенок. Хорошо, если педагог заранее знает, какие дети придут к нему в класс. Тогда он за отпускное время сможет что-то почерпнуть в дистанционном или очном режиме в зависимости от того, как устроены выбранные педагогом обучающие курсы. Однако теоретических курсов недостаточно. Обязательно должна быть практическая составляющая. И сейчас очень часто курсы повышения квалификации носят практико-ориентированный характер: минимальный блок теоретической подготовки, а дальше – сплошная практика. Педагогов учат, как составить адаптированную программу, как написать конспект урока по математике, чтобы по нему разным детям было удобно и комфортно учиться.

Кроме того, существует огромное количество практико-ориентированных вебинаров, проводятся мастер-классы и воркшопы. Я думаю, если педагог захочет, он сможет найти подходящий источник нужной информации как теоретического, так и практического характера. Хотя, конечно, главный источник успешных практик – собственный опыт, ежедневная работа с учениками с особыми образовательными потребностями. Не попробовав учить такого ребенка на практике, нельзя угадать, где ты споткнешься и что у тебя не получится. Это совершенно нормально – ошибаться. Просто к этому нужно относиться конструктивно, и хорошо бы, чтобы педагог всегда чувствовал рядом плечо более опытного коллеги, который при необходимости поддержит и поможет. Это может быть тот же координатор по инклюзии. Если случи­лось так, что в школе такого специалиста нет, всегда можно обратиться в ресурсный центр к логопеду, психологу, дефектологу и задать вопросы, которые возникают каждый день и которые нельзя предугадать заранее. Хорошо бы, если бы на региональном или на окружном уровне для педагогов была организована линия профессиональной поддержки. Это может быть телефон методической службы, профессиональный форум, онлайн-консультирование.

– А в Москве сейчас такое есть?

– Да, на сайте нашего Городского психолого-педагогического центра есть навигатор для специалистов. И есть большой раздел, который называется «Координатору по инклюзии». Там доступна возможность скайп-консультирования, указан телефон, размещена форма обратной связи. Этим ресурсом часто пользуются не только координаторы по инклюзии, но и педагоги, которым необходима методическая поддержка. Кроме того, у нас каждый месяц проходят воркшопы для учителей. Есть Ассоциация инклюзивных школ, и там в онлайн-режиме один-два раза в месяц проходят большие вебинары, на которых разбираются самые современные технологии инклюзивного образования.

– Порекомендуйте, пожалуйста, еще какие-нибудь методические,   практико-ориентированные   интернет-

ресурсы, которым, на ваш взгляд, педагоги могут смело доверять.

– У всех федеральных центров, которые сейчас открыты на территории Российской Федерации (Федеральный ресурсный центр по аутизму, Федеральный ресурсный центр по обучению детей с нарушением опорно-двигательного аппарата и т. д.), есть свои сайты, где коллеги делятся самыми последними достижениями и передовыми технологиями в области обучения детей той или иной категории. Всеми этими ресурсами можно спокойно пользоваться. Если педагогу необходима информация по адаптированным образовательным программам, ему поможет сайт fgosreestr.ru. Там размещены варианты адаптированных программ, адаптированные рабочие программы по предметам и коррекционным курсам. То есть это очень правильный информационный ресурс федерального уровня. А дальше можно смотреть региональные ресурсы. Помимо этого, существуют многочисленные открытые ресурсы для педагогов, такие как порталы «Инфоурок» и «1 сентября». Но всегда нужно к тому, что мы берем из открытых источников, относиться очень разумно, перекладывая чужой опыт на ситуации, которые возникают в конкретном классе. Еще нельзя забывать, что сейчас очень хорошо работают многие НКО, поддерживающие детей с теми или иными особенностями развития и их семьи. На сайте Даунсайд Ап в разделе «Библиотека» – огромное количество материалов по обучению детей с синдромом Дауна. Есть региональная общественная организация, которая занимается вопросами обучения детей с расстройствами аутистического спектра, она называется «Контакт». На ее сайте (contact-autism.ru) – большое количество важной информации про ресурсные классы. Много мате­риалов в помощь педагогам выкладывает у себя на сайте Благотворительный фонд «Выход» (outfund.ru). У РООИ «Перспектива» очень большой отдельный портал про инклюзию (perspektiva-inva.ru/inclusive-edu). Сейчас набирает силу Ассоциация инклюзивных школ (ее сайт – aischools.ru), про которую я уже упоминала, членом этой команды могут стать не только школы, но и отдельные педагоги, которые учат таких детей. Пожалуйста, присоединяйтесь!

Похожие материалы